Моя поездка в Ичкерию. Год 1992-ой.

Летом 1992-го моя младшая сестра Татьяна пригласила меня на свою свадьбу. Ну, что же, надо так надо, не обижать же сестричку. Автобусом добрался из Волгодонска до Ростова-на-Дону, взял билет на поезд до Грозного, не представляя даже приблизительно, что меня там ждёт.

Поезд шёл неторопливо, и через 17 часов мои ноги ступили на землю независимой Республики Ичкерия. До назначенного адреса в частном секторе города оставалось где-то около часа пути пешком, и я решил прогуляться по главному городскому проспекту.

Напротив здания городской администрации стоял бронетранспортёр с расчехлёнными стволами пулемётов, а возле него скакали по кругу, взяв соседа спереди за плечи, седобородые старики в папахах. Танец сопровождался гортанными выкриками его участников, которых было человек тридцать – сорок.

Почувствовав что-то недоброе, я счёл за лучшее незаметно перейти на другую сторону проспекта. Как оказалось, предчувствие меня не обмануло – из здания вышло человек пять чеченских бойцов с автоматами Калашникова и эмблемой серого волка на рукавах.

Уже почти дойдя до жилья сестрёнкиных свёкра и свекрови, я услышал за спиной адресованный мне вопрос: «Автомат не нужен? За четыре «лимона» отдам!» Я обернулся и увидел двух подростков лет четырнадцати. Один нёс «калаш», а второй – полведра патронов к нему. Я отрицательно помотал головой и продолжил свой путь.

За калиткой дома меня уже ждали, так как приехал я последним из ожидавшихся гостей.  В саду росли яблоки и груши, а неподалёку от входа стоял длинный двухъярусный вольер для выхухолей, которых разводил сестрин свёкр. Свадьба была в самом разгаре, я уже начал пить «штрафную», как вдруг где-то в центре города прогремел мощный взрыв. Позже выяснилось, что это люди Джохара Дудаева взорвали теле-радио ретранслятор, и все телевизоры в республике на экране стали выдавать, как говорят телевизионщики, «снег». Информационная блокада началась, но, поскольку у нас было своё «шоу», никто из собравшихся не придал этому событию ни малейшего внимания.

На третий день пришла пора возвращаться домой, в родной Волгодонск. Проблем, как оказалось, не было – билет в полупустой купейный вагон обошёлся мне в 180 рублей. Поезд на Ростов уходил около 22 часов, и около 15 часов следующего дня я вышел на главном ж/д вокзале донской столицы. Дальнейшее, как говорится, было делом техники.

Молодые тоже с отъездом тянуть не стали, но им надо было ехать аж в г. Оха на севере острова Сахалин (муж сестры окончил Грозненский нефтяной техникум) и распределился туда. А вот отъезд сестрёнкиных свёкра и свекрови оказался настоящим, почти шпионским, детективом. Они тихо продали одному из соседей свой дом и участок (за наличные), набили деньги под заднее сидение своего старенького «Москвича», а участковому сказали, что утром рано поедут на рыбалку (снасти для неё демонстративно складывали в багажник на виду у всех соседей), чтобы он сообщил о них всем трём блокпостам. Хитрость сработала – постовые особо не придирались, и меньше чем через четыре часа пути все были уже в России. В общем, всё и для всех закончилось хорошо. Тем, кто остался «до упора», пару месяцев спустя пришлось бежать из независимой Ичкерии уже без денег и под крики пьяных и обколотых молодчиков-националистов «русские, убирайтесь с нашей земли!». Вот как-то так.