Крутой маршрут-4. Десять лет Андрея Сальникова.

Биография.

Андрей Александрович Сальников родился в башкирском городе Нефтекамске в 1960-ом году.

Образование.

С 1978-го по 1980-ый годы служил в рядах Советской Армии.

В 1986-ом году окончил Томский политехнический институт, получив специализацию "Атомные электрические станции и установки" ("АЭС и У").

Трудовая деятельность.

Получив диплом, устроился оператором строящегося реакторного цеха (РЦ) на Запорожской АЭС. Позже стал куратором работ на 5-ом энергоблоке, после запуска которого был назначен ведущим инженером управления реактором (ВИУРом) на 6-ом энергоблоке.

За годы добросовестной работы поднялся до начальника смены блока (НСБ). В 2000-ом году получил должность начальника смены и станции на Ростовской АЭС. (Поскольку на тот момент на Ростовской АЭС и был всего один достраивавшийся энергоблок - прим. авт.). Вскоре его повысили до заместителя главного инженера по вопросам эксплуатации.

В 2006-ом году стал главным инженером Государственного Концерна (ГК) "Росэнергоатом".

Награды.

За свою работу Андрей Александрович Сальников удостоился ряда наград:

- медаль ордена II-ой степени "За заслуги перед Отечеством";

- золотая и серебряная медали ГК "Росэнергоатом";

- медаль "За заслуги в повышении безопасности АЭС".

По данным ростовского портала "Глобал 61.ру", занимает 76-ое место в рейтинге "Ростовские персоналии", 26-ое место в рейтинге "Бизнес" и 11-ое место в рейтинге "Директор".

... Лето 2000-го года. Два года с того момента, как 21-го июля 1998-го года тогдашний премьер-министр Правительства РФ Сергей Владиленович Кириенко подписал "Программу развития атомной энергетики РФ на 1998-2000 гг. и на период до 2005 г.". Согласно ей, к пуску в первую очередь предназначались три энергоблока с наибольшей степенью готовности. Среди них первым номером значился блок "Ростов - 1" со степенью готовности 95%. Далее шли "Калинин - 3" (70%) и "Курск -5" (50%). Энергетический пуск блока "Калинин - 3" был осуществлён в 2004-ом году, "Курск - 5" с реактором типа РБМК-1000 (т.н. "чернобыльским") был законсервирован в 2012-ом году.

Но оставим это небольшое историческое отступление. Согласно вышеупомянутой "Программе...", пуск в опытно-промышленную эксплуатацию (ОПЭ) блока "Ростов - 1" был запланирован на август 2000-го года. Однако всем ведущим специалистам станции была очевидна нереальность этого срока. Команда для всего коллектива дирекции и подрядчиков была одна - "Вперёд и как можно быстрее!". Тем не менее никакой чрезмерной поспешности, как это частенько у нас случается, не было - график работ оперативно корректировался на еженедельных планёрках начальников всех цехов, служб и отделов. На стене перед входом в столовую (мимо никак не пройдёшь! - прим. авт.) висел разноцветный график текущих и планируемых работ, и каждый сотрудник дирекции мог видеть, как идут дела в его подразделении в сравнении со всеми остальными.

Горячее время было тогда и у информационного холдинга станции, в который входили телестудия "АЭС - ТВ", радиостудия и две газеты - "Донская Правда" и "Энергия атома". В отличие от 1998-го и 1999-го годов, когда сюжеты для еженедельной телепрограммы "Новости Ростовской АЭС" мне приходилось, как говорится, "брать с потолка", в январе 2000-го этих "потолочных" новостей практически не осталось. Мы с моим бессменным оператором Рамилем Ибрагимовым как угорелые носились по различным цехам - реакторному, турбинному, цеху централизованного ремонта, по различным отделам - ядерной безопасности и надёжности, автоматизированных систем управления - и снимали, снимали, снимали буквально всё, что успевали. Работёнка была ещё та, - автору в то время приходилось быть, как Господу Богу (шучу, конечно! - прим. авт.) "единому в трёх лицах" - журналистом, автором сценария и диктором. Каждый вечер я ложился спать во втором часу ночи и просыпался в начале шестого утра с одной-единственной мыслью "ЧТО В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ставить в выпуск?". Но благодаря нашей дружной и слаженной команде, о которой в этом блоге есть материал под названием "Герои минувших дней", всё получалось очень даже удачно. Для меня лично - до третьего ноября пресловутого 2000-го года. Но это уже личное...

Тогда-то, летом 2000-го, и состоялась моя первая и последняя очная встреча с Андреем Александровичем. Дело было так. Нам с Рамилем понадобилось делать съёмки одновременно и в реакторном отделении (на блочном щите управления (БЩУ), и в турбинном (в машзале). А уже в то время была введена жёсткая система допуска как на различные этажи административно-бытового корпуса (АБК), так и в отделения энергоблока. Даже сами военные частенько путались в "галочках", "кружочках с птичкой" и прочими символами допуска в то или иное помещение станции. А снимать надо было "здесь и сейчас", иначе сюжет безнадёжно "прокисал". Взвесив ситуацию, я самовольно решил рискнуть и пойти, что называется, "через голову", минуя доблестных ВОХРов. Допуск на четвёртый этаж (где испокон веку находилось всё начальство) у нас был, но не более того. Мы с Рамилем поднялись, вошли и, что называется, "в наглую", пошли к кабинету зам. главного по эксплуатации, то есть прямо к Андрею Александровичу. Почему-то мне запомнилось (по прошествии двадцати с лишним лет память может и подводить), что он сидел не в отдельном кабинете (как положено по чину), а в общем, ещё с двумя сотрудниками. Удерживая дрожь в коленях, я подошёл к его столу. Андрей Александрович в это время внимательно рассматривал какие-то чертежи и пояснительные записки к ним. Казалось, что он не обратил на меня никакого внимания. Набрав в лёгкие побольше воздуха (чтобы не заикаться), я максимально возможно ровным голосом сказал: "Андрей Александрович, телестудия "АЭС-ТВ". Нам бы съёмочку сделать на БЩУ и в машзале..." Сам же думаю: "ну, всё, сейчас будет "отлуп" - "идите в оперчасть, оформляйте, как положено, разовые пропуска, потом ко мне на подпись". Но, вопреки моим опасениям, реакция была совершенно неожиданной. По-прежнему не отрывая взгляда от чертежей, Андрей Александрович произнёс: "Идите, снимайте". Я опешил: "А как же пропуска?" Ответ был коротким, как выстрел: "Идите. Я позвоню на пост охраны, вас пропустят". Нужно ли говорить, что нас не только пропустили, но и дали снять все самые эффектные кадры - все, которые мы попросили. На радостях я совсем "обнаглел" и позволил себе взять короткие интервью ("синхроны", как говорят телевизионщики) у начальника смены реакторного отделения и бригадира турбинистов. Короче, сюжет получился "живым" - что не часто получается, честно говоря.

Обо всех дальнейших событиях на станции я мог судить только по Интернету. Лишь в феврале 2014-го года из сайта Ростовского отделения Межрегиональной общественной организации ветеранов концерна (МООВК) "Росэнергоатом" я узнал, что, как говорил Попандопуло из "Свадьбы в Малиновке": "Власть переменилась, снимай сапоги!". А именно, лично ненавистный мне "правящий хохляцкий триумвират" "Паламарчук - Сорока - Фоменко" сменился на хорошо знакомых мне Александра Анатольевича Бушнева, Александра Александровича Мурашева и, (слава Богу!), - Андрея Александровича Сальникова, который на тот момент уже два года как возглавлял коллектив Ростовской атомной электростанции. Я в то время уже девять лет как был инвалидом II-ой группы (сказалось безумное психическое напряжение 1998 - 2000 гг.), трудился дворником в соседнем с моим домом д/с "Улыбка" - создавал деткам и внукам (-чкам) многих узнававших меня сотрудников РоАЭС чистоту и порядок. 

До сих пор не понимаю, как я отважился написать личное письмо Андрею Александровичу, - по мне, так это было письмо Ваньки Жукова "на деревню дедушке Константину Макаровичу". В нём я безо всякой надежды на успех описал всю свою трудовую деятельность на станции, начиная с работы рядовым слесарем ЦЦР и кончая подготовкой первых в Волгодонске (весна 1998-го; первый провайдер Интернета "Микроэл" полгода как появился в городе) Интернет-обзоров по ситуации в атомной энергетике России и мира (в чём мне особо помогали сотрудники ОЯБиНа и ОАСУ). Каково же было моё изумление, когда в июле того же 2014-го мне позвонила Евгения Ивановна Бурховцова и предложила принести в Совет ветеранов ксерокопию моей трудовой книжки с перечнем денежных поощрений и благодарностей за проделанную работу, а также пару цветных фотографий 3*4 см. С той поры благодаря пониманию и отзывчивости Андрея Александровича я уже восемь (!) лет как являюсь полноправным членом ветеранской организации Ростовской АЭС (кстати, самой многочисленной в России - более 500 человек). 

Что добавить к вышесказанному? Мои недоброжелатели (а их у меня, как у по-настоящему независимого журналиста, немало) презрительно скривят губки и прошипят: "Ну вот, Еженков решил Сальникова "облизать!", надеется, что ему за это денежка перепадёт!". Знаю, господа, что именно это вы и скажете. Но дело не в "денежке", как вы думаете, а в принципе - "За добро надо платить добром!". И никак иначе. Эдуард Николаевич Мустафинов с сыном Николаем, Пётр Кузьмич Головченко, Валентин Иванович Грицай, Пётр Григорьевич Сапронов, Зинаида Петровна Мирошникова, Павлина Степановна Чусовитина с мужем, Виктор Васильевич Башкатов, Владимир Константинович Хожаков - все эти и многие другие люди помогали мне, когда мне было непросто. И уж, разумеется, три Юрия - Юрий Павлович Кормушкин (и его дочь Ольга Темникова), Юрий Михайлович Бодрухин (Госатомнадзор) и Юрий Борисович Рончинский (НИАЭП) - те, кто ещё задолго до автора вступили в заведомо неравный бой с продажной "гринписовской зеленью". Низкий поклон им за это! От души! Здоровья вам всем, а если кто-то уже ушёл из этой бренной жизни - вечная память! Вы ушли непобеждёнными...