Итоговая зарисовка «Новейшая история Ростовской АЭС»: между прошлым и будущим

Итоговая зарисовка «Новейшая история Ростовской АЭС»:

между прошлым и будущим

Вот и закончился цикл зарисовок «Новейшая история Ростовской АЭС». Десять эмоциональных и лаконичных набросков о том, что мне и тогдашнему коллективу атомной станции довелось пережить за десять лет, с 1990-го по 1999-ый годы. Годы, которые я сам для себя называю как «время войны за АЭС».

Что хочется сказать в эпилоге? Ну, во-первых, то, что хэппи-энда не получилось, и в очередной раз победа обернулась наказанием невиновных и награждением непричастных. Наиболее харизматичные и авторитетные, опытные руководители, пришедшие на РоАЭС в числе первых представителей «второй волны» (в 1997-1999 гг.), как шекспировский мавр, сделали своё дело, после чего их «ушли» более молодые и пройдошистые «варяги» с других АЭС России: сначала пришли «балаковские» во главе с Погорелым, затем их вытеснили «запорожские», пришедшие по следам Паламарчука, которых, в свою очередь, изрядно потеснили нижегородские ниаэповцы. О своём отношении к нынешним атомщикам и их руководству я уже писал ниже, повторяться не считаю этичным: кто захочет – пролистает мой блог к предыдущим страницам и прочтет. Ниже – о том, что ещё осталось в «Новейшей истории РоАЭС», как говорится, «за кадром».

Имея на сегодняшний день 22 года стажа работы в атомной энергетике СССР и России, пройдя путь от студента физико-технического факультета Горьковского политеха до режиссера-постановщика телестудии РоАЭС, я понял следующее. Ростовская АЭС, как и другие АЭС России – это молох, пожирающий человеческие судьбы. Под его обаяние попадаешь по молодости, зачарованный могуществом системы и возможностью своей причастности к ней. Долго работаешь, чего-то добиваешься, но в итоге либо вылетаешь из этой обоймы за профнепригодностью, либо таскаешься на свою работу до пенсии (либо до гробовой доски), потому что нигде больше ты уже не можешь и не нужен. Исключение составляют те, кто уволился по собственному желанию и навсегда уехал из «атомного рая», - а также директор АЭС. Исключений из этого правила я пока не видел.

Ну, и под занавес – долгожданное для всех моих недоброжелателей личное признание. Как-то недавно один из ведущих психиатров нашего в принципе небольшого города, знакомый с историей моего взлёта и падения свыше 12-ти лет, испытал определенный шок, узнав, что атомная станция ныне платит мне трудовую пенсию (внимание!) – 727 рублей в месяц. «И стоило Вам, Виктор Юрьевич, так за АЭС рубаху на груди рвать?! Чем она Вас отблагодарила?» - иронично спросил он. Тогда я промолчал, а сейчас отвечу – искренне и честно. Стоило, Владимир Николаевич, очень даже стоило. В той кризисной ситуации, когда нынешнее «государство в государстве», - РоАЭС, - поливали дерьмом все кому не лень, я получил уникальную и неповторимую теперь возможность - жестоко и цинично сводить личные счеты за государственные деньги и под государственной защитой. Я с удовольствием делал это десять лет, «выкосил» всю местную прогринписовскую «зелень» под корень, после чего был уволен с формулировкой «в связи с полной утратой трудоспособности». Нокаут? Но не для меня. Сейчас, спустя семь лет после тех драматичных событий, у меня новая жизнь: новая семья, новый ребенок, новая работа, новое жильё… Всё это я создал сам, своими силами, и горжусь этим. И пусть мой отец закончил паровозный техникум за два года до того, как последний паровоз сняли с линий, а я закончил «атомный» факультет одного из ведущих вузов страны за полгода до прекращения строительства будущей «лучшей АЭС России» - наша с ним жизнь удалась. Я горжусь своими близкими: отцом, матерью, женой и трехлетним сыном, с которым мы родились с разницей в 44 года и два дня. Спасибо Вам, что есть Вы у меня!

А всем ветеранам Ростовской АЭС я летом 1997-го года посвятил стихотворение (см. выше). Здоровья Вам, и – долгих лет жизни!

Искренне Ваш, Виктор Еженков.